Марина (37), Валерия (17), Алиса (8)

8 апреля 2022 г., Жилина. 43 день войны.

Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя и поговорить. В начале нашей встречи она сказала мне, что не хочет говорить о войне и о пережитом, потому что не хочет плакать. После того, как она приехала в Словакию, за день до нашей встречи она проплакала всю ночь. Однако, как только она начала говорить, шквал эмоций оборвался. Ей нужно было излить душу, довериться кому-то. Она не могла больше сдерживаться. Марина должна была рассказать мне о своём страхе. Когда мы прощались, она сказала мне, как жаль, что я не приехала раньше.

“Мы не понимаем, почему мы должны так убегать. Мы ничего никому плохого не сделали. Дома всё, что мы заработали за всю жизнь. Каждая ложка на кухне, каждая ленточка для волос моей дочери, всё это заработала своими руками, и вдруг Вам приходится это оставить. Даже Ваших родителей, мужа. Они сейчас ремонтируют дом с помощью гипсокартона. Эта война сделала Украину одной большой семьёй, они все друг другу помогают. Чужая боль – это тоже Ваша проблема в данный момент, Вы с ней справляетесь и боретесь вместе. Дети звонят своим друзьям и одноклассникам и бегут с плачем и трясущимися руками к нам. Вы слушаете, что и куда упало, а вчера ночью над нашей дачей сбили ракету. Сосед сказал, что было ярко, как днём”.

“Из-за всего этого ты не можешь нормально жить. Ты в постоянном стрессе. Не можешь есть, нормально думать, ты тревожишься от каждого громкого звука. Страшны последствия. Но самое страшное, когда вокруг тебя взрываются бомбы и, ты ничего не можешь сделать. Просто сидишь в подвале и смотришь в глаза своим детям, понимая, что не можешь их защитить. Как бы ты ни хотел, ничего не сделать”.

“Желаю, чтобы у каждого кота, у каждой собаки дома всё было хорошо, о нашей семье даже говорить не буду. Это так тяжело. Пасха будет как раз в День рождения дочери. Никогда не думала, что мы будем отмечать её 18-летие в Словакии”.

“Родители не хотели уезжать, у них проблемы со здоровьем, в основном они не хотели покидать свой дом. Им приходится находиться между двух стен, потому что у них нет подвала. Бежали к соседям, но ворота у них были закрыты, и нам ничего не оставалось, как перелезть через забор. В ту ночь выпал снег, я поскользнулась при лазании и неудачно упала. Была в подвале с детьми. Меня вывели на несколько дней к врачу на лечение, потому что у меня была большая опухоль на ноге, скорее всего я виновата, или была другая внутренняя травма”.

“Сначала мы закрыли все окна снаружи фанерой. Потом поняли, что стекло всё равно упадёт на нас. Таким образом, мы закрыли фанерой окна изнутри. Матрацы сложили между двумя стенами посередине дома, где было наиболее безопасно, и там спали. Когда обстрелы усилились, мы были только в подвале. Вы ничего не видите в течение 5 дней, потому что темно, и даже не можете выйти на улицу, потому что опасно. Только через 5 дней мы вышли на улицу, как кроты, глаза никак не могли привыкнуть к свету”.

“Вы не выходите из подвала в магазин. Это нереально, потому что сирена прозвучит на полпути, и Вам придётся прятаться. Я знаю, что другим дома сейчас ещё тяжелее, я даже думать об этом не хочу. Именно поэтому мы приехали в Словакию и, здесь нам очень помогли. Просто нужно подождать и вернуться домой. Я надеюсь, что это будет скоро, я не верю, что это продлится 4 года, как Великая Отечественная война (примечание: в Украине это называют Второй мировой войной, для них это 1941-45), так быть не может! Наша Украина не выжила бы, мы уже половину потеряли”.

“Нам очень повезло, что мы приехали сюда всего за два дня. Другие едут дольше. Поездом не значит ехать прямо на запад. Железные дороги взрывали, нужно было их объезжать. Приходилось ездить кругами. А потом приезжаешь сюда, в покой. Более-менее спокойны, пока не позвонишь домой, потом начинают литься слёзы. Они боятся за нас, а мы боимся за них. Должны им доказывать, что нас не похитили, о нас заботятся и очень хорошо к нам относятся. Мы всё ещё надеемся, что ситуация изменится и всё вернётся вспять”.