Людмила (43), Максим (14)

26 марта 2022 г., Русовце.  30-й день войны.

Я сразу заметила Людмилу и её сына.  Мальчик выделялся из толпы на митинге, организованном местным мэром. Маленькие дети бегали вокруг, смеялись и кричали так громко, что я не слышала, что говорили взрослые в некоторых местах.  Однако Максим ничего не сказал, его совершенно не интересовало происходящее вокруг, он просто сидел и смотрел в пространство, безнадежный и очень-очень грустный. Он даже долго не шевелился. Потом положил голову на скрещенные на столе руки. Он молчал, но его тело кричало, что он не хочет быть здесь. Было ясно, что он не может справиться с ситуацией, в которой оказался из-за войны.

“У моего 14-летнего сына депрессия, ему нужно больше времени, чтобы преодолеть это. Женщина, с которой мы живём, очень нам помогла, она заслуживает нашей большой благодарности! Мой сын начал ходить здесь в русскоязычную школу, он действительно закрылся. Целый день сидит в телефоне и в компьютере, ни с кем не хочет разговаривать. Мы уже сталкивались дома с подростковыми  проблемами, но они значительно обострились после бегства из Украины. Мы бежали из Украины, чтобы он не видел ужасов войны. К счастью, нам удалось частично защитить его от этого, он слышал взрывы и выстрелы, но самого страшного не видел. Дорога от нашего дома до Ужгорода заняла у нас 4 дня. Он всё время сидел с телефоном и слушал новости. Я пыталась запретить ему, но это очень тяжело. Когда я сказала ему, что нужно собирать вещи и уезжать, прежде, чем мы вышли из нашего дома, он сказал: “Мама, оставь меня, я никуда не хочу ехать, ничего плохого не происходит”.  Он видел разбитые машины, танки, самолёты, пролетающие над головой, он понимал, что ситуация действительно серьезная”.

“Мы постепенно привыкаем к тому, что здесь находимся. Сын учится в школе, пока только дистанционно. Я ищу работу. Трудно осознавать, что мы не знаем как долго будем здесь. Недели, месяцы или даже год? Мы выехали из Днепра 4 марта, а приехали сюда 9 марта. Моя сестра и её дочь, которые живут в Киеве, выехали из города 24 февраля, в первый день  войны. В то утро мы слышали сообщения об обстрелах в новостях, также нашли карту с указанием мест, где россия напала на Украину. Таких мест вокруг Киева было много. Я позвонила сестре и сказала ей, что она должна уехать. Она не могла решиться, думала, что это будет не так серьезно, но потом в итоге уехала. 6 часов ехали из Киева, везде жуткие пробки. Доехали до Ровно, где остановились у друзей. Оттуда они выехали на польскую границу, где ждали в пробках два с половиной дня. Попав в Польшу, они изначально попали в статус беженцев, но ситуация там была не очень хорошей. Я сказала ей приехать в Словакию, и мы что-нибудь придумаем.  Катарина, у неё мы остановились, когда подслушала наш разговор, сразу откликнулась и сказала моей сестре приезжать.  С тех пор мы вместе. Я очень благодарна Катарине за то, что она помогает нам в этом. Однако часть семьи, мои родители, остались дома.  Я надеюсь, что у них всё будет в порядке”.

“Когда мы приехали, Катарина спросила меня,  действительно ли Зеленский актёр. Я сказала ей что, да, так и есть (смеётся). Он для нас лучший! Мы в него верим! Тогда я ей рассказала, как наши украли российский танк. Мы старались вместе искать позитивные моменты. Они немного поднимают настроение. Это нам очень помогает. Люди здесь очень хорошие, хотят нам помочь. Мне стыдно смотреть, как некоторые украинцы ведут себя неадекватно. Они часто спорят, но мы не такие. Война нас соединила, путин нас объединил, никому из наших президентов это не удавалось в прошлом. Надеюсь, так и останется! Желаю чтобы война закончилась как можно скорее. Важно для нас, что с детьми всё в порядке, большая благодарность Вам за это! Может быть, со временем, Вы тоже сможете извлечь пользу из нашего приезда сюда”.

“Дома работала в логистическом центре. Сейчас он разрушен, работает только 30% от первоначального объема. Я разговариваю по-русски, здесь я пытаюсь говорить по-английски, мне пришлось немного освежить свои знания. Но словацкий я тоже начала понимать. Наша Катарина учила русский язык в школе. Говорит, что их заставляли учить язык. Мы хорошо общаемся вместе, иногда говорим на русском, Украинском, английском, иногда говорим с помощью гугл-переводчика. Хочу, чтобы война дальше не распространялась. Польша уже готовится. Не хотят, но должны. В России есть люди, которые не хотят воевать. путин может кончить как Гитлер, тогда  война закончится быстро. Мы хотим мира!”