Оксана (45)

10 апреля 2022 г., Пруске. 45 день войны.

Она мать, она не знала, что с её дочерью 17 дней. Она жива? Она в порядке? С ней что-то случилось? Ни одна мать-одиночка не хочет испытать такой страх. По сей день, у Оксаны нет никакой информации об отце дочери. Они разводятся, но у них были хорошие отношения. Даже бракоразводный процесс не меняет того факта, что он отец её ребенка. И он отсутствует.

“Мы с дочерью встретились по дороге в Польшу. До этого я была в Одессе, а она в Мариуполе. Я ничего о ней не знала долгих 17 дней. Только во время эвакуации, когда, наконец, появилась мобильная связь, ей удалось мне позвонить и сказать, что они в порядке, живы и здоровы”.

“Все говорили мне не смотреть новости, это ещё больше усложняло ситуацию. В Одессе было почти спокойно. Кто-то уехал, несколько магазинов закрылись, но жизнь там была почти как прежде. Я работала в магазине, но его закрыли около месяца назад. Хозяева уехали, потому что боялись. Я это поняла. Мы с мужем разводимся, но у нас были относительно хорошие отношения, мы вместе общались. У меня сейчас нет информации о нём, я не знаю, как он и что с ним”.

“Мы прибыли в Словакию 6 апреля, до этого несколько дней были в Польше. Там уже была проблема с поиском жилья, даже платного. Уехали с кошкой, так что найти крышу над головой было сложнее. Мы не знаем, что будет дальше. В понедельник должны пройти регистрацию в полиции по делам иностранцев, тогда сможем приступить к поискам работы. После войны будем искать мужа дочери, который сейчас на флоте. Хотим домой. Дом есть дом!”.

“Отца уже нет в живых, а мама осталась дома в Запорожье. Я тоже оттуда. Она по-прежнему в порядке, у них часто включают сирены воздушной тревоги, но она пока что все ещё в безопасности”.

"Я не знаю, как правильно назвать то, что происходит. Нация просто страдает, и кто-то хочет что-то поделить? Я не знаю, как это назвать. Я не политик, я не могу никого судить. Моя семья в россии нас поддерживает, но и там люди спорят друг с другом. Мы все раньше жили и работали здесь вместе. Теперь всё иначе, и как с этим бороться? Когда Вы кого-нибудь спросите, все Вам скажут, что мы хотим только мира и стабильности. Мы жили хорошо. Никто никогда не говорил нам правду и никогда не скажет. Такова судьба простых людей”.

“Вы знаете, у меня была своя жизнь, а как же жить молодым? Я не понимаю, почему нам пришлось покинуть свои дома. Как они там могут воевать? Не хотят воевать в поле, скрываются за нашими домами. Пусть идут воевать на широкие равнины, а не в наши города. Пусть воюют там, сколько хотят. У нас были планы, а теперь осталась неопределенность”.