Людмила (41), Илья (4), Александр (1)

21 апреля 2022 г., Братислава.  56. день войны.

Когда я впервые увидела их бессильные тела, лежащие на кровати, я очень испугалась. Неделю у них была высокая температура, и болезнь всё ещё не проходила. Дети никогда не болели до того, как уезжали из дома. Мы быстро сели в такси, чтобы поехать в центр неотложной помощи. Провели там бесконечные часы ожидания. К счастью, сегодня они уже чувствуют себя лучше. Маленький Александр ещё не сказал ни слова, когда я видела их в последний раз.

“Мой побег начался в 2014 году. Я из Луганской области и уже испытала на себе эти ужасы. Сначала мы не знали, что происходит, когда они начали стрелять. Всё тряслось, как при землетрясении, а землетрясений в нашей стране не бывает. Вот тогда я и поняла, что происходит, хотя и не знала, что будет дальше и что мне делать. Учась раньше в Харькове и зная город, я поехала туда и нашла работу. Там я впервые получила статус беженца. С мужем я познакомилась позже, у нас родились дети, и мы жили обычной жизнью. Война на востоке нашей страны длится уже 8 лет, так что мы к ней постепенно привыкли. Всё, что мы с мужем построили за эти годы, осталось там.  Мы недавно купили там дом и только что закончили его ремонт”.

“Мой муж работал в ночную смену, когда я проснулась от звуков стрельбы. Сразу поняла, что происходит, просто не могла поверить, что это случилось со мной второй раз в жизни, мне снова приходится бежать. Как возможно, что война найдёт тебя во второй раз, даже если ты сбежал от нее? Я не знала, что делать, что делать с детьми. Не хотела уезжать до самого последнего момента. У нас уже был дом, мы всё построили.  Я надеялась, что это скоро закончится, но это было просто ошибкой. Затем объявили об эвакуации детей и рассказали нам, что в городе идут тяжелые бои. Вот почему мы решили уехать. Нам пообещали, что дорога на поезде займет 14 часов, в итоге мы ехали больше суток. Приходилось останавливаться в любой момент из-за сигнала воздушной тревоги. Молча ждали, что произойдет. Впервые приехали во Львов. В ту ночь дважды звучала воздушная тревога, из-за чего мы отправлялись в укрытие. На следующий день мы поехали в Ужгород, но там тоже была воздушная тревога. Мы не хотели уезжать за границу, но как можно оставаться с детьми в городе, который бомбят? Я не хотела рисковать в третий раз. Решили пересечь границу. Не знаю, что будет дальше. Мой муж остался в Украине, потому что не смог уехать, там осталась и часть моей семьи. Я общаюсь с ними в основном благодаря сим-карте, которую мне дали здесь, в Словакии. Могу звонить домой бесплатно, интернет там больше не работает, так как передатчики уничтожены. Моему мужу приходится выезжать за город и искать районы, где есть сигнал связи, чтобы мы могли созвониться. Слава Господу, с ним всё в порядке. Я хочу домой, потому что там всё, что у нас есть.  Мы ни от кого не зависим. Также не знаю, куда дети будут ходить в детский сад”.

“Мой муж помогает с эвакуацией и раздачей гуманитарной помощи. Мои родители остались в Луганской области. Они не могут выбраться оттуда. Могут выехать только в россию, но они туда не хотят. Я с ними на связи только через других людей, которые имеют телефонную связь в Украине и могут с ними связаться. Говорят, там слышна стрельба, но пока они живы и здоровы”.

“Как я уже упоминала ранее, мы уехали из Харькова, потому что нам сказали, что ожидают большой атаки и рекомендации прозвучали ясно, детей нужно эвакуировать. На второй день войны над нашим домом пролетели боевые вертолёты и открыли огонь прямо над нами. Весь дом трусило от взрывных волн. Мы даже не рискнули убежать из дома. Быстро затолкнули детей под стол. Не знали, где спрятаться. За нашим домом по полю двигались танки. Куда нам было бежать? Мы бы не спрятались от вертолётов или танков. На всё это ответил старший сын, что создал бы машину, которая уничтожила бы все танки. Младший сын говорил всего 3 слова: мама, папа и бум-бум. Он все равно пока больше ничего не скажет. Летом ему будет 2 года, но после пережитого он больше ничего сказать не может. Посмотрим, как это повлияет на него в будущем. По крайней мере, здесь дети могут спать спокойно. Старший сын плакал дома каждую ночь. Мы всё ещё надеялись, что это скоро закончится. Завтра, послезавтра, через день. Но война продолжалась, поэтому мы решили уехать 4 апреля. Подождали, пока станет ещё терпимо. Видели танки, вертолёты, солдат, но, к счастью, они оставили нас в покое. Когда нигде поблизости не стреляли, мы чувствовали себя, как будто это был обычный мирный день. Но потом начались один, два, три дня тяжёлых боёв. Только тогда понимаешь, что мира в ближайшее время не будет и русские солдаты просто так не уйдут. Я уже испытала это в 2014 году и хотела защитить своих детей”.

“Никто не знает, сколько времени всё это займет, никто не понимает, почему вообще началась эта война. В чём наша вина? Война присутствует и здесь, в наших головах. Всякий раз, когда снаружи на улице издаётся громкий звук, внезапный шум заставляет Вас вздрогнуть и подумать, что идёт стрельба. В течение дня, когда Вы разговариваете с другими людьми, чувствуете, что всё в порядке. Стресс сильно сказался и на детях. Когда мы приехали в Словакию, оба моих сына почти сразу заболели, у них были проблемы с кишечником и высокая температура, лечились около недели. 2 дня себя нормально чувствовали, а сейчас опять оба заболели. У них кашель, мокрота, очень высокая температура, до 40 градусов. Когда Вы дома, знаете, что делать, но как обратитесь за помощью в чужой стране? Не знаешь языка, не умеешь объяснять, просить о чём-то”.