Джулия (39)

8 мая 2022 г., Жилина.  73 день войны.

Страх того, что произошло в Мариуполе, повторится в Одессе, заставил её бежать с родины. Она долго колебалась, хотела остаться, но страх оказался сильнее. Она проспала весь день, измученная долгой дорогой, которую совершила накануне. Она сама ехала 20 часов. Проснувшись, она начала рассказывать мне свою историю, прерываясь плачем. Она знает, что должна подняться и найти работу как можно скорее. Чтобы содержать себя и свою мать-пенсионерку, с которой она приехала к нам.

“Ты не можешь не плакать. Вот сейчас прочитала, что Одессу ждёт та же участь, что и Мариуполь. Весь русский флот и злые русские готовятся сровнять город с землей. Они все ещё стреляют в нас, стреляют ракетами. Все, кто могли, уехали. Надеюсь, что второго Мариуполя не будет! Сегодня в наш город прилетело 10 ракет”.

“Я работала в мастерской по ремонту обуви в Одессе. У меня был муж, квартира, дача, сад. Удалось подготовить сад к весне, что-то посадить, убрать сухую листву и траву после зимы. Но пришлось оставить, не знаю, что будет. Мы жили довольно хорошо, хотя нам приходилось много работать. Одесса – приморский город с прекрасными пляжами. Но сейчас там нельзя ни купаться, ни ходить, все заминировано, даже море.  Если нам некуда возвращаться, мы научимся жить здесь. Мы приехали сюда только вчера. Ехали больше 20 часов. В каждом городе есть паспортный контроль, как и на границе. Я торопилась, хотела побыстрее добраться до безопасного места. Теперь мы можем спать спокойно и знаем, что обязательно проснёмся. Сюда приехали только мы с мамой. Я развожусь с мужем, он уехал в Грецию с нашим сыном два месяца назад.  Мы общаемся, и я надеюсь, что смогу посетить их в ближайшее время. Хуже всего смотреть новости. Нас пока так сильно не бомбили, сейчас всё началось. Например, сегодня в Одессе было 11 сигналов воздушной тревоги, а день ещё не закончился.  Вы узнаете, куда упали ракеты, каковы повреждения. Никто не понимает, почему стреляют по жилым кварталам или производственным цехам, где делают мебель. Ведь дома даже у себя убрать не могут, а тут решили навести порядок. Придётся всё восстанавливать”.

“У меня есть знакомые в Воронеже. Раньше мы нормально общались, а сейчас... на них повлияло телевидение. Как будто они зарыли головы в землю, чтобы ничего не видеть.  Как возможно, что одно государство хочет решать, как должно жить другое? В россии тоже есть нормальные люди, но их мало и они ничего не могут сделать, потому что для них это слишком опасно. Хотя диктатор лукашенко не принимает непосредственного участия в войне, российские войска стреляют ракетами с их территории, он всё это разрешил”.

“Слава Богу, что с нами ничего не случилось. Один взрыв был рядом с нами, всё в квартире подпрыгивало и тряслось. Мы надеялись, что нас ничего не заденет.  Ваш дом превращается в бункер.  Вы делаете запасы воды, еды, а ваша мебель расставляется так, чтобы у вас был шанс выбраться оттуда, если дом рухнет. Мы живём в той части города, где нет приютов. Нам и в голову не приходило, что нам может понадобиться что-то подобное. Мы город предприятий, здесь много парикмахерских и других услуг, предлагаемых населению. Остались только мужчины и старики. Они не позволяют мужчинам уехать, а у стариков нет причин или уже нет здоровья и сил, чтобы покинуть свой дом. Они просто сидят дома и надеются, что всё скоро закончится”.

“Мы хотели выехать раньше, но ждали документы покупаемой машины. Нам пришлось очень долго ждать из-за хакерских атак. Могли бы и раньше уехать, но как без машины и с одним рюкзаком? Мама нервничала, ситуация ухудшалась. К счастью, у нас была еда, и в городе её было предостаточно. Может голода не будет. Ещё мы привезли сюда несколько килограммов крупы и масла. Мы также делали собственное вино, у меня около 40 кустов виноградной лозы. В этом году нам придется пить вино из магазина. Я не верила, что нам придётся уехать до последнего момента. Детям особенно тяжело, они даже не могут нормально учиться. У тех, кто остался дома, постоянно бывают перерывы в учёбе из-за воздушной тревоги. Те, кто здесь, не понимают местного языка.  Подруга рассказала мне, как её сына отдали в польскую школу и он должен был ходить на все занятия, хотя ничего не понимал. Я верю, что смогу это сделать, просто нужно время. Мне также придётся выучить греческий”.

“Все мои друзья, которые могли, уехали. Мужчины продолжали сражаться. Раньше это был город с миллионным населением, а сейчас? Последние статистические данные показывают, что город уже покинули 200 000 человек. Лично я думаю, что больше.  Одесса была относительно богатым городом и пока безопасным. Президент и мэр просят всех пока не возвращаться. Там не безопасно. Завтра пойду оформлять документы и искать работу. Моей маме уже 67 лет, её, наверное, нигде не возьмут на работу. Ранее она работала на корабле, а затем в технической поддержке на телевидении. У неё двое детей, и она проработала много лет, поэтому смогла выйти на пенсию десять лет назад. Она работает в саду всё лето и помогает внуку. Значит, ей есть чем заняться. Раньше мой сын мог выйти и подышать свежим воздухом у моря.  Сегодня нет ничего, ни воздуха, ни моря, ни фруктов и овощей”.

“Я не знаю, что я буду здесь делать, не зная языка. Наверное, буду работать на заводе.  У меня есть образование с опытом работы, но мне придется много трудиться. Главное, что я буду работать. Если я буду зарабатывать на жизнь, всё будет хорошо. Словацкий и украинский очень похожи. Если люди говорят со мной медленно, я понимаю”.

“Нам здесь нравится, парк тоже хороший, а магазин Billa находится напротив.  Главное, чтобы у нас были деньги, чтобы заплатить. Моя мама привезла с собой 3 папки, хотя я не знаю, какие они. Они понадобятся. В одном у неё деньги, в другом документы, а в третьем я не знаю, что у неё, может, воспоминания”.

“Мой двоюродный брат работает здесь уже 2 года. Он ждал нас здесь, чтобы помочь нам. Уже выучил язык. Когда мы приехали сюда, всё было для нас новым. Я никогда не выезжала за пределы Одесской области. Я даже не умела ездить по кольцевым развязкам. Я не привыкла к этому. У меня сразу закружилась голова от усталости и от такого количества дорожных знаков. Мы знали, что у нас должно быть много бензина на случай, если мы заблудимся, я не знала, как мы сюда доберёмся. Машина не новая, ей 15 лет. Во время поездки на наших телефонах постоянно появлялись сообщения о воздушной тревоге”.

“В пути мы пользовались навигацией, а русские?  До сих пор пользуются бумажными картами времён СССР. В них не указано, что в Чернобыльской зоне нельзя рыть траншеи. Потом их развезли по больницам и врачи не могли к ним подходить, только в защитных костюмах. Они были настолько радиоактивны, что на них можно было жарить яйца. Забрали их не домой, а в Беларусь. Вот так путин заботится о своем народе. Он никого не жалеет. По его словам, 25 тысяч погибших не означают потерь.  Мы уже потопили 2 русских корабля и повредили ещё несколько. Поэтому они будут злиться и, завтра снова стрелять по Одессе. Мы слышим истории о героических подвигах нашего народа, например, о девушке с ранеными обеими ногами, которая проехала 30 км, чтобы спасти людей. Русские также контролируют Запорожскую АЭС.  Если там что-то случится, это навредит Украине. Русские думали, что им будут рады везде, особенно на востоке Харькова. Но люди сопротивляются, этого русские точно не ожидали. Даже те, кто когда-то хотел поехать в россию, теперь туда не поедут. Они говорят, что у них нет будущего в россии, что они им уже не братья. Они думали, что смогут разделить Украину по языковому признаку, но благодаря рашистам даже в тех регионах, где никогда не говорили на украинском языке, теперь звучит наш язык.  Самое смешное, что в Херсоне, где никогда не говорили по-украински, русские вывесили табличку “теперь можно говорить по-русски”. Все смеются над этим.  Теперь они могут свободно говорить по-русски под защитой автомата Калашникова”.

“Трудно сказать, что творится у старика в голове, но, скорее всего, это оскорблённое самолюбие. Кто-то, должно быть, где-то его оскорбил, не похвалил. Он хочет большую корону, более высокий трон. Но даже если он это получит, что он получит от этого?  Он хотел бы воссоздать СССР, но никто не хочет в него возвращаться. Они у нас всё забрали, оружие, корабли, из наших пушек теперь по нам стрелять будут. Минировали Черное море, а говорят, что это сделали мы. Против нас воюют только выходцы с Дальнего Востока и Кавказа - чеченцы. россияне остались дома в Москве и Санкт-Петербурге. Белорусы тоже против нас, хоть и не так сильно воюют. Их “свободно” избранный президент сказал: “Хорошо, что у нас есть этот режим, теперь я могу выносить смертные приговоры”. Они относятся к своей нации так, как будто народ не может выбрать никого другого. Я не понимаю, кто написал для них сценарий. До войны я пыталась следить за российскими новостями. Но ту ерунду, которую они там рассказывают, нельзя было смотреть. Когда россияне попадали в плен к нашим солдатам, они могли позвонить своим родителям и рассказать им, что происходит на Украине. Также был случай, когда русская мать сказала сыну, чтобы он ей не звонил, что у неё нет сына, она сказала, что у неё есть только дочь.  Это ужасно!”

“Россияне, с которыми я контактировала, несмотря на все санкции, не поддерживают позицию Украины. По их мнению, Украины не было во времена СССР, так почему она должна существовать сейчас? Я не понимаю, почему кто-то должен решать о моём существовании. Я заблокировала их всех. О чём я могу с ними поговорить? Пусть пополняют свои знания истории. Но как они могли учить историю, когда всё пишется по указке путина? Я испытала это на себе, один год мы учили одно в школе, а в следующем году было наоборот. Тогда люди не смогут понять, что же произошло на самом деле. Но все знают, что были казаки, что была партия. У вас в россии нет свободы мысли. Как говорится – у тебя нет выбора, ты ешь то, что есть в холодильнике.  Я учу свою дочь, что у неё есть мозг для того, чтобы думать, а не для того, чтобы быть красивой”.