Анастасия (25)

8 мая 2022 г., Жилина.  73 день войны.

Да, мы расскажем Вам нашу историю, - без запинки ответила она на мой вопрос.  Как и другие выжившие, она хочет, чтобы все знали правду. Правду о том, что происходит в их родных городах. Об ужасах, на которые все предпочитают закрывать глаза. Это истории, которые нелегко слушать. Однако ещё труднее испытать их на собственном опыте, когда знаешь, как страдают те, кого ты любишь, те, о ком ты заботишься.

“Наш дом находится на границе линии фронта. Он проходит всего в 7 км от нас, через Донецкую область. Сегодня в наш город попало 9 ракет. Когда уезжали, ситуация была намного спокойнее. Ежедневно в нашу сторону летело максимум 2 ракеты, но они падали рядом с нами, всего в двух улицах от нашего дома. Мы тогда очень испугались. Нам сказали, что скоро будет нападение и, русские захватят наш район. Тогда мы собрали вещи и уехали. Бабушке и дедушке 75 лет, они решили остаться дома. Стараемся звонить им каждый день. Ужасно просыпаться утром с мыслями о том, живы ли они. Если наш город Барвинков захватят, мы станем частью Донецкой области. Близлежащий город Изюм был полностью уничтожен. Они пытаются окружить нас, запускают ракеты, танки ездят везде, мы не знаем, что будет дальше. Каждый день они говорят о новых наступлениях на наш город”.

“Фронт ещё не в нашем городе, но нас бомбят. Город ещё держится, благодаря только нашим украинским солдатам. Нас уже официально эвакуировали, там осталось всего 350 человек (Примечание автора: по данным Википедии, в городе изначально проживало более 8000 жителей). Мы прятались в подвале только тогда, когда завывали сирены воздушной тревоги. Они ревели почти постоянно. Прятались в основном ночью”.

“Нас предупредили, что мы, вероятно, скоро будем оккупированы, потому что были маленьким городом. У нас не было даже надлежащей воинской части и вооружения.  На самом деле было только 2 возможности: либо русские солдаты не войдут в город, а полностью его разбомбят, либо они одолеют нас и сделают с нами то, что они сделали с людьми в Буче или Изюме. Теперь мы видим, что наши украинские мальчики творят чудеса”.

“Все мои друзья жили в других городах. Большинство из них остались в Украине, они переехали в более безопасные города. Некоторые сейчас эвакуированы из Славянска и Краматорска. Мы уже пережили войну в 2014 году, ещё тогда нам давали оружие, но нас тогда никто не бомбил. К счастью, нас обошёл главный фронт. Мы прожили более-менее мирно 8 лет. русские теперь хотят оккупировать всю Луганскую и Донецкую области, которые находятся в 7 км от нас. Мы фактически последняя часть области, которая ещё не была оккупирована. В Изюме и Балаклее были люди, которые за деньги сотрудничали с русскими. По сравнению с тем, что происходит вокруг нас, у нас всё ещё хорошо. Даже если кое-где перебои с водоснабжением или электроснабжением, наши коммунальные службы успевают их сравнительно быстро отремонтировать. Мы бы не хотели, чтобы даже наш враг испытал то, что переживаем мы. Об этой войне знал только путин. Он принёс всю эту ненависть и ужас. Но, к сожалению, потом, через несколько дней, ты видишь, как русский народ поддерживает это…”

“Мне придется вычеркнуть многих людей из моей жизни. Также мою бывшую подружку, которая жила на улице за углом. Она переехала в Крым ещё до аннексии, а сегодня, когда видит, как ракеты падают по местам, где живут её друзья, её семья, выкладывает в Интернете статусы в поддержку позиции россии. Мы с её прабабушкой прятались в одном подвале. А потом читаю её комментарии с вопросом, зачем вообще существует Украина. По её мнению, россия — это страна, которая имеет право вмешиваться в независимость тех, кто не может управлять своей территорией. Она приехала к нам в отпуск прошлым летом. Если бы я встретила её сегодня на улице, я бы точно не поздоровалась с ней. Этот человек больше не существует для меня. Мы были страной, которая сочувствовала и переживала каждую победу и поражение вместе с русскими, а они теперь так к нам относятся.  В Мариуполе матери с детьми сидят в подвалах, а русские показывают по телевизору каких-то нацистов и “промывают мозги” нации, говоря, что всех надо убить”.

“Я закончила колледж, хотела найти работу, у нас были большие планы. Училась на юридическом в Харькове, который закончила в 2020 году. Искала работу, теперь мне придётся ждать, когда всё это закончится, чтобы мы могли вернуться и всё восстановить”.

“Как можно называть нацистом старика, у которого в одной руке пакет с лекарствами, а в другой кошка, пытающегося сбежать в подвал? Я не понимаю, как у русских могут быть такие затуманенные мысли. Не понимаю, когда слышу, что русские солдатские женщины говорят своим мужьям беречь себя во время изнасилования, чтобы случайно ничего не зацепить. Мы для них не существуем! Они хотят нас убить, они не хотят, чтобы мы продолжали существовать. Это называется “спецоперация”. Даже фотографии всех зверств – для них всего лишь фотомонтаж. Они также обвиняют нас в том, что мы убиваем себя здесь. Те, кто бежал в россию, часто меняют мнение и говорят, что всё это просто фейк, а ведь они видели это своими глазами! россия не та страна, куда можно бежать от войны! Все те, кто это делает и поддерживает позицию россии, для меня предатели. Это вопрос отношения не к своей стране, а к своим близким. И если они этого не осознают, им не будет места в мире”.

“Я часто вижу в Facebook фразу: “Наши украинские солдаты защищают каждый метр нашей страны, чтобы не отдать её врагу”. Они настоящие герои, заслуживающие уважения, мира и спокойствия. Всё, что нам нужно делать, это молиться и верить, что правда восторжествует. Мы никогда не воевали, мы всегда были мирной страной и ждали этого от других. россия – невероятно богатая страна, полная алмазов, нефти, газа, они должны жить как в Эмиратах. Вместо этого большая часть нации даже не знает, что такое туалет. Почему они идут к нам? Что им нужно от нас? Как объяснить это людям, вместе строившим страну после ВОВ, что те, с кем они вместе жили, пришли однажды утром и объявили им войну – из-за одного дурака?  Жизнь 40 миллионов человек изменилась с ночи на утро. Мы слышали взрывы бомб из Изюма. Нам позвонили из Харькова и сказали, что русские начали бомбить город. Мы не поверили. Было 5 часов утра, мы думали, что где-то свадьба и жених с невестой празднуют, хлопают петардами”.

“Через два дня после того, как моя подруга родила, они разбомбили больницу, где она родила ребёнка. Я не представляю, как мы будем всё это строить.  Школы, больницы, дороги, всё. Видишь, что места, по которым ты недавно ходил, сгорели, их больше нет.  Даже в нашем городе музей и библиотека, пережившие две войны, уничтожены из-за этого дурака. Мы очень гордились нашим музеем, на мой взгляд, он был даже красивее Харьковского”.

“Огромное количество украинцев перед войной уехало в россию на заработки, и многие остались там жить. Я бы хотела, чтобы они восстали. Но я понимаю, что никто не будет, наоборот. Они хотят, чтобы мы поскорее сдались, потому что у них санкции и они не могут купить портмоне от Диора, а наши люди не могут купить даже каши для своих детей. Наша жизнь разделилась на “до и после”. Сегодня нас радуют мелочи, у нас совершенно другая система ценностей”.

“Никогда не понимала, как сильно я могу ненавидеть людей. Сделаю всё, что в моих силах, чтобы мои дети знали, что произошло, и что этого нельзя делать. Это вещи, которые нельзя прощать. Читала о том, как мать умерла от голода на глазах 5-летнего сына. Похоронили её перед многоквартирным домом. Всякий раз, когда прибывает гуманитарная помощь, её сын несёт консервы на могилу”.

“Мой бывший начальник жил в Изюме. У нас хорошие отношения. Она сказала, что русские бомбили их город, но пока у них всё хорошо, они прячутся в подвале. Потом, 6 марта, мы услышали рядом взрывы, похоже на гаубицу. Мне пришло в голову, что я напишу ей, чтобы узнать, не происходит ли это там. Получила от неё ответ в 11 часов вечера, что вся её семья погибла. Её мать, её муж, её сын, она была вся в крови, обе её ноги были прострелены. Только на мгновение они вышли погреться из подвала в дом, и у них во дворе взорвалась ракета. Позже я узнала, что её муж и мать умерли сразу, но сына она всё-таки сумела достать из-под развалин, он умер у неё на руках.  У него было внутреннее кровотечение, и последнее, что он сказал ей, было - мама, мне холодно! Целую неделю она провела с 3 трупами в полуразрушенном доме, с ранеными ногами, на морозе, пока не подоспела помощь. Я не могла связаться с ней в течение месяца. Мы видели в новостях, что уличные собаки поедали трупы на улицах, потому что некому было их хоронить. Через месяц она рассказала нам о том, как её нашли и увезли в разрушенную тогда больницу в Изюме, где остались только один врач и одна медсестра. Ноги уже гнили, анестезии у них не было. Они сказали ей, что должны оперировать её в полном сознании, она не должна терять сознание, иначе у них нет возможности ее оживить.  Позже она попросила одного волонтёра пойти и похоронить тела, которые она спрятала под коврами дома. По всему городу хоронили людей в садах, в лесах, на кладбищах. Это нужно было сделать быстро, пока стрельба не началась снова. Это история моей знакомой, бывшего нотариуса главного суда, у которой сегодня ничего не осталось. Её эвакуировали в Днепропетровск. Дети покойного мужа, с которым она прожила последние 3 года, находятся в Израиле и пытаются увезти её из Украины. Меня поразило то, что она сказала: “Я никогда не думала, что я такая сильная физически и морально! Я должна жить как памятник нашей семье, и я хочу дожить до того дня, когда эти звери будут убиты! Они “освободили меня” от моей матери, сына, моего мужа, моих будущих внуков. Я готова разорвать всем руки! Я должна дожить до того, чтобы увидеть, как горят эти звери!”